Без чего немыслимы новогодние праздники в Поморье?

Ну, для начала о том, что такое Поморье. Только не надо мне тыкать пальцем в восточном направлении и говорить, что это там, далеко-далеко, на самом краю земли русской. На Дальнем Востоке. Это примерно то же самое, как однажды сосед по номеру в одной из московских гостиниц вдруг удивился — как это мы из Карелии на поезде (!) доезжаем до столицы нашей Родины всего-навсего за одну ночь. Всего-навсего! А ведь это… Даже подумать страшно! Где-то за кудыкиной горой, у чёрта на куличках.

И совсем не за горой. А в какой-то тысяче километров на северо-запад от Москвы. И ночь в пути — это нормально. Ничего удивительного в этом нет. Просто не надо путать Карелию с Кореей, а Поморье с Приморьем. Потому что если Корея и Приморье, действительно, на Дальнем Востоке, то Карелия и Поморье — северо-запад европейской части России.

Но если с Карелией всё более-менее ясно и понятно — вот она, вот её административные границы, соседи справа и слева, с запада и востока, то по Поморью, скажу я вам… Полная чехарда! Слишком много умных русских голов занимались ею, её историей, этнографией и прочими мало известными мне науками.

Ну, а где одна умная голова, там, как минимум, два мнения. Поэтому кто-то считает, что Поморье — это Поморский берег Белого моря. Южное его побережье от Онеги в Архангельской области до Кеми в Карелии. Кто-то, что Поморье — это весь Русский Север. От Карелии и дальше на восток. До самого Урала. Поэтому, мол, Киров (бывш. Вятка), Пермь, а тем более, Великий Устюг — всё это самые настоящие поморские города.

Ни первая, ни вторая версия мне как-то не по душе. Что такое «поморье»? Это край, в котором живут люди, которые «ходят по морю». И как можно «ходить» в той же Перми или Кирове, от которых до любого моря, будь оно Белое или Студёное, не одна сотня километров?! А если люди, что живут на южном побережье Белого моря, «ходят» по нему, то почему того же самого не могут сделать и их соседи с архангельской или мурманской стороны?

Поэтому, как на мой взгляд, более близки к истине те, кто считает, что Поморье — это всё побережье Белого моря и прилегающие к нему территории. Соответственно, предлагаю и нам руководствоваться этой версией.

Но! У нас в Карелии я как-то не встречал того чуда, которое вообще-то перед Новым годом должно быть в каждой поморской семье. Если верить открытым источникам, то на мурманском берегу, например, в селе Варзуга, его… пекут. Да-да, именно пекут. Потому что речь о… Прянике. Но не простом. А вырезном поморском прянике — козуле.

На мурманском берегу Белого моря мне бывать как-то не приходилось. Хотя от карельской Керети до той же Варзуги — не сказать, чтобы далеко. Но это, если напрямую, морем. А по берегу… Идти да идти! Не одни мокасины стопчешь… А когда их нет, так даже пробовать не стоит. Лучше поверить на слово тем, кто говорит, что на мурманском берегу козуля — такой же обычный пряник, как и на архангельском.

А вот в Архангельске мне бывать доводилось. И если верить тамошним старожилам, то раньше… (А раньше, как известно, всё было лучше, больше, спелее и толще.) Так вот, раньше в Архангельске приближение Нового года определяли… По запаху!

Дело в том, что в муку, из которой пекут эти пряники… А раньше их пекли исключительно из ржаной муки, просто потому, что пшеница на севере не самое распространенное растение. А вот рожь… Поэтому пшеничная мука была привозная и покупная. Да и не в каждой семье стоял ларь с нею. А вот ржаная… Это — другое дело. Она у каждой хорошей хозяйки была под рукой.

Но если так, то почему бы в праздничные дни не побаловать себя выпечкой? А перед тем как замесить тесто, добавить в ржаную муку гвоздики и корицы. И когда по всему городу начинал плыть характерный пряный запах… Каждый помор понимал: до Нового года и Рождества остались считанные дни.

Помимо запаха, есть у козуль и иные особенности. Они имеют характерный тёмно-коричневый цвет и специфическую хрустящую структуру. Дело в том, что тесто на пряники замешивается на сахарном сиропе. И не на обычном сиропе, а на том, в котором треть исходного сахара карамелизирована. Сахара же в козулях, между прочим, — прилично. На полкило муки по рецепту требуется три стакана сахара. Один из которых подвергается предварительной термической обработке. Для карамелизации. А потом уже — вода, остальной сахар, мука и… Но о том, как козули печь, я уже как-то рассказывал. Поэтому на собственно выпечку сегодня не отвлекаемся.

А если о том же сахаре, то поскольку в козулях его много, он не только придает прянику характерные для него цвет и структуру, но и, как хороший консервант, позволяет его долго хранить. Обычно козуля в поморских домах стоит от праздника до праздника. Целый год! И ничего при этом прянику не делается. Снял его с того почётного места, где он стоял весь этот год, и перед тем как водрузить туда же новую, свежеиспеченную козулю, старую — взял, да и схрумкал.

Схрумкал, схрумкал. А иначе — куда её? Козули же, между прочим, выбрасывать нельзя. Дарить — пожалуйста. В первую очередь, конечно, детям, для которых пряник — не только лакомство, но и игрушка! Козулю ведь, перед тем как засунуть противень в духовку, вырезают из теста с помощью специальных форм из узких металлических полосок (раньше — из кровельного железа), которые по традиции дарят нам козочек, баранчиков, лошадок, оленей. Или, по новомодным веяниям — сердечек-валентинок, смешариков, лунтиков. И как этого смешарика съесть? Если с ним и поиграть хочется…

Взрослые, скорее всего, козулями не играют. Хотя… Хотя кто их, этих взрослых, знает! Но им пряники тоже дарят. Правда, в этом случае уже превалирует изначальное, обрядовое значение пряника, который, как считали наши предки, должен принести в дом одариваемого тепло испекшего его дарителя. Тепло, счастье, благополучие. И уберечь дом, в котором он хранится, от злых духов. И если пряник выбросить… Кто тогда защитит?!

Поэтому — испеките. Испеките оригинальный поморский вырезной пряник — козулю. Пусть стоит он в вашем доме, оберегая его от злых духов и привнося в него тепло, счастье, уют и любовь. И да будет оно так! Весь наступающий год. И ещё много-много лет подряд. В общем, всегда.