Как ученица реалиста Репина художница Марианна Верёвкина стала повитухой абстракции?

«Главный гвоздь, сидящий теперь в моей голове, это новая картина Мариамны Владимировны… тут виден большой художественный талант», — писал Репин в 1893 году отцу Марианны (Мариамны) Верёвкиной, герою Крымской и русско-турецкой войн, начальнику Виленского военного округа, а позже — коменданту Петропавловской крепости.

Мастер реализма тепло относился к ученице, даже написал её портрет, который хранится в Доме-музее Репина. Та ответила портретом дочери учителя Веры Репиной. Марианна много работала, её произведения экспонировались на выставках передвижников. И всё же «реалистический мир, как и романтический, казался мне чуждым. Мои же собственные идеи всё ещё неясно витали передо мной в воздухе», — признавалась она годы спустя.

Возможно, это ощущение неудовлетворенности шло из юности, когда в четырнадцать лет девушка тяжело болела скарлатиной и занялась рисованием, стараясь запечатлеть на бумаге свои лихорадочные видения. Может быть, оно объяснялось сознанием того, что жизнь складывается не совсем удачно. В 28 лет Марианна на охоте случайно прострелила кисть, которая так и осталась скрюченной. Увечье убавило шансы на счастливый брак, рождение детей, хотя художница обладала удивительной способностью притяжения, вокруг неё всегда был круг друзей, людей творчества.

В 31 год вроде нашла счастье, встретившись у Репина же с гвардейским офицером, тоже занимавшимся живописью. Но полноценной семьи у них не получилось, жили в гражданском браке. Алексей Явленский был на четыре года моложе, и Марианна, хотя и считала себя принадлежащей только искусству, нереализованное материнство как бы перенесла на него. Высоко ценя талант друга, она делилась с ним житейским и художественным опытом, создавала условия для творчества, вместе они увлеклись новациями в искусстве.

Немалую роль в отходе Верёвкиной от репинского реализма сыграло, конечно, и то, что одобренную учителем картину «Жиды на молитве» цензура не пропустила на академическую выставку 1894 года. Узнав об этом из письма Марианны, Репин, находившийся тогда в Италии, возмутился и писал, что надеется-таки на будущее оздоровление общества, вместе с чем «усилится и разумная потребность искусства реального, здорового, эпического».

Так или иначе, Верёвкина и Явленский вскоре уехали в Мюнхен. Они занимались в частной художественной школе вместе с Василием Кандинским, с которым особенно сблизились, а их квартира стала салоном художников-новаторов, интеллектуалов и меценатов. «Я никогда не чувствовал такого напряжения, — вспоминал историк Паули. — Центром, источником этого энергетического поля, которое ощущалось почти физически, была баронесса — грациозная женщина с чёрными глазами, полными яркими губами, с повреждённой во время охоты рукой». В этот период она на несколько лет перестала писать, служа продвижению Алексея к признанию. И ей это удалось: в 1958 году устроители выставки в Германии, посвящённой 20-летию со дня смерти художницы, назвали её «повитухой абстракции».

В 1910 году созданное в Мюнхене Кандинским, Явленским и Верёвкиной «Новое объединение художников» участвовало в выставке, которая проходила в Петербурге. Побывав на ней, Репин опубликовал свои впечатления в «Биржевых ведомостях»: «Мариамна Владимировна Верёвкина до 1894 года в Петербурге произвела несколько замечательных полотен. В Мюнхен после этих работ М.В. уезжала с большими планами… Ах, как грустно… Почему же при всех удобствах западных приспособлений в среде — бучиле искусства — такие отрицательные результаты?»

Из этого «бучила» Верёвкина уже не вернулась в Россию. С началом Первой мировой войны она с Явленским перебралась в Швейцарию и до конца жизни осталась в Асконе, войдя в историю живописи как русско-швейцарская художница. В этом городке есть музей Верёвкиной, где хранится крупнейшая в мире коллекция её произведений. Русско-немецким художником искусствоведы называют и Явленского, который в 1921 году уехал в Висбаден, покинув Марианну Владимировну ради молоденькой поклонницы.

Одинокая старость художницы была нелёгкой. Верёвкина существовала только на средства от продажи своих работ, нередко перебивалась с хлеба на воду — увы, произведения Марианны Владимировны ценились много дешевле картин человека, в которого она вложила так много себя. Не изменилось это и сегодня. По оценке специалистов, среди работ Явленского дороже всего стоят полотна, выполненные в 1910—1922 годах: их средняя цена доходит до миллиона долларов. В то же время картины повитухи абстракции ни разу не уходили с международных аукционов больше, чем за 100 тысяч долларов, а средняя цена продажи составляет 30−40 тысяч долларов.