О чём повествует одна из вечных историй любви? Образы Лейли и Меджнуна в искусстве

Согласно преданию, приведенные ниже строки написаны Меджнуном, тосковавшим по своей возлюбленной Лейли. За грустной легендой стоит реальная история.

Что я делаю, безумец, в этот вечер тёмно-синий? На песке тебя рисую и беседую с пустыней. Крики ворона услышу — наземь падаю в тоске. Ветер горя заметает мой рисунок на песке.

Меджнун — прозвище арабского поэта Кайса ибн аль-Мулавваха, жившего в VII веке. Подробности его жизни забыты — их разметал ветер времени, как рисунки на песке. Многое дорисовало воображение потомков.

Первым обратился к этой истории Низами Гянджеви. В 1188 году он написал поэму «Лейли и Меджнун». Она вдохновила других авторов. Выдающимися творениями стали поэмы Алишера Навои, Джами, Физули. Каждый по-своему воплощал образы героев. В сюжет также вносились нюансы. Повесть о любви и разлуке

…В одной знатной семье был единственный сын Кайс. Ему предсказали, что немало он пострадает от несчастной любви, но память о нём останется в веках. Вскоре пророчество начало сбываться. По тогдашнему обычаю Кайс пошёл в школу. Там вместе учились мальчики и девочки. И однажды на уроке появилась новая ученица по имени Лейли. В её больших глазах как будто читалось какое-то предчувствие.

Когда Кайс и Лейли увидели друг друга, их душами овладело неведомое доселе чувство. Любовь детей росла с каждым днём, но одновременно громче становились голоса окружающих. Одни смеялись над влюблёнными, другие осуждали их. Отец Кайса отправился в дом Лейли, чтобы посватать девушку за своего сына. Но безуспешно — вспомнилась давняя вражда между семьями.

После резкого отказа убитый горем Кайс казался безумным. Он слагал стихи о своей возлюбленной — это стало его единственным утешением. Окружающие называли его «Меджнун» — обезумевший. Прозвище вытеснило его настоящее имя. Как-то решился он дойти до дома Лейли, но оттуда был безжалостно изгнан. После этого юноша стал сторониться людей и скрылся в далёкой пустыне.

А Лейли проводила долгие дни в затворе и ни от кого не слышала слов утешения. Изредка, подойдя к окну, поверяла она свою печаль облакам и ветру. Однажды мимо проезжал незнакомец — Ибн-Салам. Увидев девушку, он, недолго думая, попросил её руки. Знатного жениха встретили с почётом, и тут же было решено отпраздновать свадьбу. У Лейли, конечно, никто не спрашивал согласия.

Ибн-Салама не остановило, что избранница не любит его. Он надеялся со временем заслужить её расположение. Этого не случилось. Через некоторое время Ибн-Салам умирает. Вдова, как велит долг, оплакивает его. Но её слёзы — не о муже, а о Меджнуне. Уже не веря в счастье, Лейли заболевает и постепенно угасает. К её могиле приходит Меджнун, где жизнь покидает его. Люди были потрясены силой этой любви. Лишь теперь они поверили — то была не детская игра, а чувство, над которым не властна даже смерть. Только поняли это слишком поздно. Невидимая красота

Мыслителей подчас занимал вопрос, какой же должна была быть Лейли, чтобы даровать столько вдохновения поэту. Вероятно, что дело здесь не во внешней привлекательности, а в чём-то большем — во внутреннем мире. Но лишь глазами Меджнуна можно было видеть эту красоту за, возможно, неброской наружностью.

Джалаладдину Руми принадлежит очень примечательное стихотворение — «О том, как халиф увидел Лейли»:

«Ужель из-за тебя, — халиф сказал — Меджнун-бедняга разум потерял?

Чем лучше ты других? Смугла, черна… Таких, как ты, страна у нас полна".

Лейли в ответ: «Ты не Меджнун! Молчи!» Познанья свет не всем блеснёт в ночи.

Не каждый бодрствующий сознаёт, Что беспробудный сон его гнетёт.

Лишь тот, как цепи, сбросит этот сон, Кто к истине душою устремлён.

Но если смерти страх тебя томит, А в сердце жажда прибыли горит,

То нет в твоей душе ни чистоты, Ни пониманья вечной красоты.

Спит мёртвым сном пленённый суетой И видимостью ложной и пустой. На языке пения и музыки

В 1907 году Узеир Гаджибеков написал оперу «Лейли и Меджнун». Это было по-настоящему уникальное произведение. Композитор обратился к азербайджанской вокально-инструментальной музыке. Её традиционный жанр — мугам — стал основой всей партитуры. Это позволило не только придать опере восточный колорит, но и усилить психологическую глубину переживаний героев.

Один из пронзительных сюжетных мотивов — когда обезумевший Меджнун перестаёт воспринимать реальную Лейли, а поклоняется лишь её образу в своей душе. Но и пережить возлюбленную не может. В этой опере арии были заменены мугамными номерами. Их оттеняли хоровые и оркестровые эпизоды. В тандеме традиций европейской и восточной музыки родился новый жанр — мугамная опера. Хореографическая поэма

Легенда нашла воплощение и в балете. В 1947 году Сергей Баласанян написал музыку, к которой обращались многие хореографы. Одно из самых знаменитых прочтений его балета «Лейли и Меджнун» — постановка Касьяна Голейзовского на сцене Большого театра в 1964 году. Средневековое сказание было показано сквозь призму хореографии XX века. Танцевальную речь пронизывали ноты импрессионизма. Это была поэма без слов.

Своеобразен и сюжет балета. Кайс впервые встречает Лейли, когда она уже была обручена с Ибн-Саламом. Это усиливало трагизм происходящего — появлялся мотив столкновения чувства и долга. Лейли отвергает жениха, за что заточена в темницу. Уже в конце Кайс-Меджнун вновь встречается с возлюбленной. Но свидание оказалось недолгим. Ибн-Салам, полный ревности, устремляется с кинжалом на Меджнуна, но Лейли закрывает собой возлюбленного, и удар настигает её.

…Сказка — грустная и прекрасная — многократно воплощалась в поэзии, музыке, танце. Повесть о Лейли и Меджнуне обрела долгую жизнь в искусстве. Любовь, сделавшая героя поэтом, поражала воображение всех, кто обращался к этой истории. Смысл видели разный. Но неизменно привлекал мотив верности поэта своему идеалу. Возможно, что легенда встретит новые прочтения — они станут штрихами к разгадке её тайн.